Утро встретило Глеба упавшим одеялом и колюще-режущими лучами солнца в окно. Если покупаешь дом – будь добр, удостоверься, что окна твоей спальни не выходят на восток. Ну, или забудь, в таком случае о простой такой человеческой слабости, называемой утренним сном. Притворно-ласковое солнце все равно найдет тебя, где бы ты ни спрятался и бесцеремонно разбудит наигранно-ласковыми прикосновениями лучей к плотно закрытым глазам.
По телу Глеба пробежала легкая дрожь. Инстинктивный жест рукой в попытке найти убежавшее одеяло ничего не принес. Утренний холодок прополз в комнату через приоткрытую форточку, пополз по полу и, добравшись до Долганова, окутал его тело. Пробормотав что-то невнятное сквозь сон, он свернулся в позу эмбриона на диване, умильно зажав ладони коленками. Никто не замечал, как люди похожи на детей в предрассветный час, за несколько часов до пробуждения? Как будто в них просыпаются старые воспоминания, а наивные улыбки на лицах спящих и раскинутые по кровати руки со сжатыми кулачками – да, кулачками, не кулаками, совсем как у детей – только добавляют сходства. Сделав несколько судорожных вдохов и выдхов, Глеб перевернулся на спину, сладко потянулся и открыл глаза. Нащупав одеяло, он живенько в него закутался, выбивая зубами чечетку. Дверь в его комнату тихонечко скрипнула и в образовавшуюся щель скользнули две маленькие тени - черная и белая. Одна тень запрыгнула на фортепиано, стоявшее у дальней стены, зыркая на хозяина злобными зелеными глазами, а вторая с разбегу запрыгнула на кровать Долганова и забралась под одеяло, тут же высунув оттуда голову. Глеб умилился и погладил кота по белой морде с прижатыми ушами, наполовину торчащей из-под одеяла.
Собственно, это и была вся семья Глеба – два наглых кота, привезенных с земли, наобум нареченных Каськой и Доськой. Как бы парадоксально это не звучало, но да – это и была вся его семья, несмотря на то, что братья жили в двадцати минутах ходьбы, а отец вообще в соседнем доме. Вадим был женат давно и прочно, Дима – недавно, но тоже прочно, а отца Глеб предпочитал сторониться. Не то, чтобы он его не любил или боялся, просто присутствие Андрея заставляло его снова чувствовать себя ущербным, вспоминать те жуткие годы с капельницами, инсулином и прочими радостями детства. И, как бы ни было Глебу стыдно перед собой и перед Андреем, он постоянно избегал встреч с ним, хотя Андрей в большей степени был сам в этом виноват, но это уже другая история. А так Глеб и продолжал коротать досуг в компании двух котов.
Лениво встав с кровати и нащупав джинсы, Глеб босиком прошлепал на кухню, на ходу фокусируя взгляд сквозь очки. Каська с Доськой увязались следом, поняв, что сейчас будут раздавать еду. Сам Глеб, ввиду аллергии на лактозу, молоко не пил, но весь его холодильник был до верху забит этим продуктом, потому что коты были до него большие охотники. Выполнив миссию по наполнению кошачьих желудков, Долганов уселся в гостиной по-турецки на диване и отупевшим взглядом уставился в выключенный телвизор. Буквально через секунду он вскочил на ноги, на ходу повозюкал во рту зубной щеткой и, щеголевато залив художественный беспорядок на голове лаком, выскочил во двор.
Крыльцо дома Долганова выходило на дорогу. Хотя, это дорогой-то трудно было назвать – разбитый булыжник, сквозь щели в которым проглядывали пучки травы – вряд ли кто-то мог бы по этому ужасу проехать.
На мгновение Глебу показалось, что по дороге пробежала тонкая длинная фигурка со светлыми кудрявыми волосами и в чистенькой белой рубашечке. Фигурка обернулась и вперила взгляд в Долганова. На одно мгновение, но этого мгновения Глебу хватило, чтобы покрыться холодным потом и судорожно схватиться за пачку сигарет. Мальчику было лет пятнадцать, он был в смешных очках с толстыми линзами и смотрел на Глеба пустыми серыми глазами. Глазами самого Глеба.
Нервно вытирая со лба пот, Долганов проморгался. Ребенка уже не было. Может быть, просто убежал…
Дом, кошки, лавочка на крыльце. Одиночество… Как же я стар, а ведь мне всего лишь тридцать восемь… Между глазами Глеба залегла глубокая складка, он уперся взглядом в траву, не обращая внимания на трущихся у его ног котов.

Отредактировано Глеб Долганов (2009-04-17 23:30:25)

Первый день после приезда прошел для Кости не очень удачно. Мало того, что он ухитрился чуть не застрять по пути к поселению, так еще он никак не мог понять, каким образом он найдет нужных людей. Оставив машину у одного из нежилых, по крайней мере на вид, домов, мужчина решил пройтись пешком, предварительно вытащив из бардачка машины уже ставший родным пистолет и спрятать его в наплечную кобуру. Черт знает, какая ересь может попасться по дороге.
Но не успел он пройти и квартала, как из-за угла показалась знакомая фигура, которая при ближайшем рассмотрении была все-таки признана Гуглом. А вот и обещанная ересь. - мысленно усмехнулся мужчина, подходя к парочке. Сдержанно кивнув незнакомой девушке, Долганов обратил наконец-то свое внимания на Василия. Что можно было сказать в этой ситуации он не знал, да и говорить-то не очень и хотелось, но раз встреча все-таки произошла, причем раньше, чем ожидалась - грех не воспользоваться моментом.
-Приветствую, Гугл. - Мужчина не сдержал усмешки, но тут же продолжил кое-как начатый разговор. -У меня на Земле появились некоторые проблемы, поэтому секта решила меня послать на помощь к вам. - О том, что это были за проблемы, Костя решил умолчать.
Василий коротко кивнул и попытался в двух словах объяснить сложившуюся ситуацию. В ответ на монолог главы сектантов, Каин лишь снова усмехнулся:
-Да, я смотрю времени вы тут не теряете. Правда тебе не кажется, что рановато девушку посылать одну, чтобы проводить инициацию? Или ты ней так уверен? - Гугл, некоторое время молчал, а потом все-таки ответил утвердительно. Долганов в ответ на это лишь слегка пожал плечами. -И она, это все, что ты смог тут найти? Честно, я от тебя ожидал большего.
Мужчина на секунду замолчал, глядя на девушку, которая уже начала "промывку мозга" новому клиенту. Да они тут все по-моему с ума посходили. Она в сектантах-то не больше пары месяцев, а уже послали окручивать незнакомого человека. Бред. Или у Гугла уже безвыходное положение, или я чего-то не понимаю. Мог бы по крайней мере рядом с ней быть. А то ведь может оказаться, что он ярый христианин или еще чего похуже. Хотя, не станет же он бить девушку. Так что Васька тут и вправду нечем не рискует, кроме подорванной уверенности девушки в себе. - мужчина устало вздохнул и привалился плечом к углу дома.
-Вечером жертвоприношение будет? Или пока что на этой земле мы чужие? - Дождавшись ответа, Костя задумчиво кивнул. -Тогда я к вам загляну ближе к ночи... Ты не возражаешь, если я подойду, посмотрю как твой ученик работает? - Мужчина ехидно улыбнулся и, дождавшись разрешения, направился к Дине, та как раз во всю толкала заготовленную речь:
-А ведь еще не поздно изменить все... Неверующие не могут находиться здесь. Фронтир не примет их. Он истребит их как жалких тварей, надоедливых паразитов, нарушивших его покой. Он имеет душу... Он умеет мыслить... Он - живая сила! Разрушительная сила, которая может подарить бессмертие и все что вы пожелаете... - Долганов не удержался от скептического хмыканья, услышав последнее предложение. Нет, заливает она конечно красиво, но с бессмертием это все-таки перебор. Или она имеет ввиду вечный покой? Это-то мы обеспечить сможем.
По мере приближения к "жертве", Долганову она начинала казаться все более знакомой. И судя по скептическому прищуру этой самой "жертвы" не верила она Дине ни на грамм. Ох и расстроится же она, если не сможет его окрутить. - Костя вздохнул и решил подойти совсем вплотную, чтобы если что суметь помочь девушке заговорить зубы выбранному человеку, да только не дойдя до них пары метров, мужчина остановился в нерешительности, с удивлением вглядываясь в лицо предполагаемого новичка.
-Что за.. - Рука Долганова непроизвольно потянулась к пачке сигарет, а дыхания вдруг стало не хватать. Дина отвлеклась от проповеди и перевела горящий недовольством взгляд на Константина, но тот уже не обращал внимания на девушку. На него смотрел практически он сам, только не с перекрашенными в черный волосами и в очках. Как назло, сигарет в кармане не оказалось, поэтому Долганов попытался сделать глубокий вдох и подойти к этому явлению природы. Нет, похожие люди конечно бывают, но чтобы настолько. - мужчина подозрительно прищурился и мало обращая внимания, на что-то возмущенно пискнувшую Дину, подошел вплотную к непонятно откуда взявшейся зеркальной копии его самого. -Непонял... - наконец сумел удивленно выдохнуть Костик, пристально вглядываясь в незнакомца. Все происходящее казалось нереальным. А может это и есть обещанные шуточки Фронтира, о которых говорила Дина?
Мужчина крепко зажмурился, надеясь, что когда откроет глаза, то наваждение сгинет, но увы ничего не произошло. Нервно хмыкнув, Долганов протянул руку и осторожно дотронулся до тела стоящего перед ним человека. Как ни странно, человек все равно никуда не делся.
-Ничего не понимаю. - Вновь пробормотал мужчина, протирая глаза и садясь на корточки. Медленно досчитав до десяти, Костя наконец-то открыл глаза и с преувеличенным вниманием уставился на траву, не решаясь поднять взгляд на черт знает откуда взявшегося близнеца. В конце концов справившись с собой, мужчина вновь поднялся и с неподдельным интересом заглянул в глаза "жертвы".  -А вам не кажется, что мы с вами немного похожи? - наконец-то выдавил из себя мужчина, стараясь унять непонятно откуда взявшуюся дрожь. Вот только приступа для полного счастья мне не хватало.

От размышлений о собственной никчемности Глеба отвлек жизнерадостный голос, принадлежавший молодой девушке.
-Добрый день, - начала она, а дальше Долганов разобрал лишь отдельные слова, так и не выловив в речи девушки никакого смысла.
Глеб выглянул через плечо девушки и увидел невдалеке две мужских фигуры – они стояли и о чем-то разговаривали. Он мог рассмотреть лицо только одного из них – второй – очень высокий и с такой же прической, как у самого Глеба, стоял к нему спиной. Тот, что стоял лицом к нему, был не очень высок ростом, но очень хорошо сложен, да и лицо его не вызывало доверия. Второй был, напротив, абсолютно невыразителен, но почему-то именно он вызвал у Глеба жуткую дрожь во всем теле – от него исходил какой-то животный ужас, паника, холодом веяло от него, подсознательно, какой-то тайной угрозой. Непонятно почему Глеб не хотел, чтобы этот юноша поворачивался к нему лицом.
Долганов опять перевел взгляд на девушку.
-У вас все? – спросил он.
Ну неужели эти чертовы «Свидетели Иеговы» будут доставать меня и здесь? Вот черт, от чего убегали с земли, к тому и возвращаемся. Вспомнить, что ли, как на земле начинал вешать им лапшу на уши про сатанизм и младенческие жертвоприношения? Да нет, девочку жалко, вон совсем молоденькая, еще нервы не выдержат… Холодное прикосновение ладони к коже заставило вздрогнуть. Это что, кинестетическое воздействие?
-Если вы не возражаете, - начал было Глеб, но тут же поперхнулся, потому что тот самый мужчина, который так ему не понравился, развернулся и направился к ним. С девушкой они явно были вместе, и Глебу это о-очень не понравилось.
Когда человек подошел почти вплотную, Долганов вытаращил глаза и протер очки.
-Что за…
-Глеб… - непонятно к чему брякнул Долганов, тоже вовсю выпучившись на незнакомца.
Рост… Лицо… Цвет глаз… Прическа…
-Э-э… Это новые технологии, ага? – жалобно проблеял он, разглядывая нечто, больше всего похожее на зеркало.
Жалобным взглядом оглядев присутствующих, Глеб несмело прикоснулся пальцами к лицу… своему… вернее, не своему… Но тут же отдернул руку, испугавшись самого себя и этого странного юноши. Стало жарко, несмотря на то, что на Глебе не было футболки, лицо загорелось и вспыхнуло до корней волос. Незнакомец был точной его копией, только плечи были пошире, волосы были черные и на нем не было очков. В остальном же он был просто зеркальным отражением Долганова.
-Ничего не понимаю. – выдохнул мужчина.
Долганова проняла мелкая дрожь. От его копии веяло холодом, могильным, сырым, страшно было находиться с ним рядом, и Глеб сразу понял, что никогда и ни за что не повернется к этому человеку спиной. Взгляд был колючий и цепкий, совсем не такой, как у самого Глеба. Каська подошел к незнакомцу и посмотрел наверх, силясь разглядеть его, а Доська запрыгнул на машинально подставленные руки хозяина и тоже вовсю вытаращился.
-А вам не кажется, что мы с вами немного похожи?
Глеб слабо, вымученно улыбнулся. Он не хотел быть похожим на этого человека, он не хотел быть его точной копией. Он его боялся.
-Как… как вас зовут? – боясь услышать ответ только потому, что он будет произнесен голосом этого человека, спросил Долганов.
Не ответив, мужчина поднял руку и тоже прикоснулся к Глебу, в ответ на что тот шарахнулся назад. Прикосновение было холодным и обжигающим одновременно, в общем, каким оно было, Долганов так и не разобрался, но понял он одно – оно было ужасно неприятным, и Глеб душу бы продал за то, чтобы оно было последним.
-Да вы меня сегодня затыкать решили… - дебильно улыбнылся Глеб, закатил глаза и, как подкошенный рухнул на траву без сознания.

Отредактировано Глеб Долганов (2009-04-18 22:16:10)

Первое, что почувствовал Глеб, придя в себя – это горящая огнем правая щека. Он медленно открыл глаза, боясь увидеть то, что сейчас будет перед ним, потому что он знал, что, вернее, кого он сейчас увидит. Приоткрыв один глаз, Глеб опять увидел этого странного мужчину. Буду думать, что просто смотрю в зеркало – так проще…
-Очухался?
Долганов молча кивнул головой, продолжая с приоткрытым ртом ощупывать взглядом лицо незнакомца. Все-таки, были отдельные черты, которыми он отличался от Глеба – морщины в уголках рта и у глаз, щетина, шрамы, да и цвет глаз у него был чуточку потемнее.
-А в этом мире у всех есть собственный близнец или это нам так повезло?
Глеб почувствовал, что сейчас опять рухнет в обморок, поэтому быстро соскочил с подоконника и схватил со спинки стула любимую зеленую футболку, решив, что все-таки при посторонних стоило бы и одеться. Да и ощутимо теплее стало.
-А паспорт ваш можно посмотреть, а? – без особой надежды спросил Глеб, натягивая на себя футболку.
Как ни странно, мужчина скептически хмыкнул и протянул ему свой паспорт.
-Мама… - пролепетал Глеб, со всего размаху садясь на пол, но даже не обращая на него внимания, - Константин Андреевич Долганов, семьдесят седьмой год рождения, Екатеринбург…
Перед глазами запрыгали разноцветные пятна, захотелось провалиться в подвал и сдохнуть там от перелома позвоночника.
-Так это… Это… - нервно хихикая, выдал Глеб, - Так у меня три брата, а не два, что ли? У меня тоже есть брат-близнец?
Перед глазами опять встала картина из детства – как же Глеб завидовал Диме и Вадиму, что их двое, что они всегда вместе, а он родился один… А теперь оказывается, что вовсе даже не один! Глеб поднял глаза на Константина и опять чуть не свалился в обморок – за спиной новоявленного брата, на стиральной машинке, сидел тот самый мальчик, которого он пару минут назад видел на крыльце, и хитро подмигивал ему.
-Я в вас не верю… - захныкал Глеб, - Кы-ыш… Вас не существует…
Долганов проморгался. Мальчика уже не было, а вот Константин, как сидел на табуретке перед ним, нагло развалив километровые ноги на всю кухню, так и сидел.
-А где ты раньше был? – задал Глеб тупой вопрос, - Расскажи может, кто ты вообще такой, не каждый день встретишь брата-близнеца, о котором никогда не знал…
Вот ведь индийское кино…
-Кофе хочешь? - с безразлично вялым видом спросил Долганов, всей душой надеясь, что братик откажется.
С одной стороны, ему было очень любопытно, что это за человек, и почему он о нем не знал, но с другой – он продолжал инстинктивно его бояться. Не дожидаясь ответа, Глеб обреченно встал и поставил чайник на огонь. Любопытство все-таки пересилило страх. А еще ужасно захотелось взять этого Константина за шиворот, как котенка, и проволочь его к отцу со словами «Что это такое?» Интересно, как он будет выкручиваться?
Чайник с диким грохотом упал на пол и горячая вода разлилась по паркету. С тихим «Ай…» Долганов попятился и врезался в холодильник. Каська недовольно мявкнул и выскочил из-за стола, а Глеб изобличающее уставился на нового родственника. Такое количество потрясений за один день нанесло сильный удар по его нервной системе, и Долганову напомнила о себе такая замечательная сторона его шизофрении, как неконтролируемые приступы агрессии, которые случались с ним всякий раз после того, как ему стоило испытать какие-нибудь сильные эмоции.
-Ты зачем пнул кота? – глаза Глеба сузились, а зрачки, наоборот, расширились.
Судя по выражению лица Кости, никакого кота он не пинал и был очень удивлен такому обвинению со стороны незнакомого человека, который все равно был незнакомым, хоть и являлся его родственником. Рука Долганова нашарила за холодильником монтировку и, сжав ее пальцами так, что побелели костяшки, вытащила на свет божий. Морда у Глеба была самая что ни на есть воинственная и сейчас его бы испугался даже бывалый спецназовец.

ООС: Сорри за мятую концовку, но после фразы про кота у нас началась истерика и мы не смогли нормально писать дальше.

-Да не трогал я твоего кота. – эти слова взбесили Глеба еще больше. Виновник торжества, вернее, догонялок, испуганно взирал на происходящее со шкафа огромными зелеными глазищами.
Собственно говоря, на котов и прочую живность Глебу было уже глубоко наплевать, он наконец нашел выход своей агрессии и бросился за убегающим Костей в прихожую. В голове у него роились мысли – ты что, сдурел? Ты же его убьешь сейчас, собственного брата! Тоже мне, Каин недоделанный нашелся… Бог дал, Бог взял, как говорится. Мысленно Глеб понимал, что то, что он сейчас творит – просто полный идиотизм, но инстинкты брали верх, глаза застилала слепая беспочвенная ярость. Обычно в такие моменты никого с ним рядом не было и он яростно крушил, все, что попадалось ему под руку, а если кто-то был рядом, его скручивали и держали, пока приступ не кончится. Но Костя не был знаком с такими правилами, поэтому решил убежать.
- Блядь, у тебя с головой вообще все в порядке?!
Вопль новоявленного брата с истерическими нотками утонул в распухшем мозгу Глеба уже когда Константин пытался выбежать на крыльцо. Нет, не в порядке!!! – судорожно хотел закричать Долганов, но с губ срывалось только тяжелое дыхание. Игра «Догони меня, монтировка» была прервана замахом, ударом, коротким выдохом и глухим стуком.
Сцапав Константина за ногу, Глеб, ехидно и хищно хихикая, поволок «добычу» в дом. Кошаки смотрели на все это уже абсолютно спокойно, привыкшие к подобных выходкам хозяина, но все-таки сидели по шкафам, ибо знали, что в такие минуты хозяину лучше под руку не попадаться – убьет и не заметит. А даже если и не убьет, то об стенку придется полетать красиво. Долганов подмигнул Каське и Доське и поволок брата дальше. Мозг его окончательно затуманился и теперь он даже не соображал, что делает. Он так и не понял, зачем приволок его в гостиную и пристегнул найденными у брата же в пиджаке наручниками.
Все движения были отточенными и механическими, словно он это уже делал когда-то. Пропала жалость, а в глазах появился стальной огонек. Если бы Глеб сейчас мог видеть себя со стороны, он бы сам себя испугался. Откуда эти знания, откуда этот профессионализм обыска? Выудив из наплечной кобуры брата симпатичненький ПМчик, Глеб привычно вытащил из него обойму и положил на стол. Зачем он все это делал – объяснить не мог никто. Вернувшись к телу, распростертому на полу со струйками крови, стекающими из носа, Долганов легонько его пнул. Поняв, что это ни к каким результатам не приведет, он пнул его уже с приложенной силой, после чего тело заворочалось и застонало. Долганов прошел по гостиной и сел в кресло, по пути прихватив Макара.
-Добро пожаловать в наш дерьмовый мир обратно. – хмыкнул он, крутя ПМ в руках, заглядывая в дуло и щелкая курком, - Милая у тебя игрушка.
Глеб отложил Макар на место и подошел к брату, сев перед ним на корточки и положив руку на плечо.
-Ну что ж, поведай красивую правду о том, как вы там с матерью жили… Я ведь ее не видел даже ни разу. Расскажи, мне, как она выглядит, какие у нее привычки, как ее зовут, в конце концов. Мне же очень интересно. И откуда ты появился, братик… - слово «братик» Глеб произнес с нажимом, делая на него ударения, словно ставя под сомнение их родственную связь, а может быть, выказывая ненависть к Константину.
Андрей, конечно, был хорошим отцом, но долгими бессонными ночами Глеб думал, как может выглядеть мать, какого цвета у нее глаза, какой длины волосы… Андрей иногда пробалтывался, что Глеб очень на нее похож. И Глеб представлял, как водит свой ладошкой по ее волосам, как бежит ей навстречу и обнимает ее… А наутро все это забывал, но где-то в маленьком детском сердечко все равно хранился этот образ. Он всю жизнь мечтал просто ее увидеть.
И вот тут появился какой-то самозванец, который все это время жил с матерью, с женщиной, которая подарила Глебу жизнь, но так и не появилась в ней. Все это время видел ее лицо, гладил ее по волосам… Он! Какой-то самозванец, а не Глеб! Кто-то, кто жил не вместе с ним, а вместо него.
-Скажи мне, Костя. Почему она выбрала тебя? По каким критериям выбирают детей? Почему с ней остался ты? Ведь на твоем месте мог бы быть я…

ООС: Да-да, летающих котов тут уже нет и вообще тут полный бред, но нам уже пофигу, у нас опять упячка…

Глеб молча слушал Костю и все это время выражение его лица менялось – то вытягивалось, то мрачнело, то вдруг озарялось непонятной, нежданной улыбкой, ну тут же снова хмурилось.
-Заткнись! – вдруг рявкнул он и резко встал, отворачиваясь и уходя к окну, - Ты просто подонок. Я никогда не смогу объяснить, почему я так думаю, - Глеб замолчал.
Каська запрыгнул на грудь Кости и деловито обнюхал его лицо, успев увернуться от клацнувших в миллиметре от его морды зубов и, гордо задрав хвост и стукнув лапой Константина по губам, удалился. Глеб взял со стола ПМ.
-Может, ты меня развяжешь? И разойдемся своими дорогами? Думаю, для трогательного воссоединения семьи уже слишком поздно. Родители с этим опоздали лет на десять минимум.
-Да ладно тебе! – с нарочитым удивлением воскликнул Глеб, вскинув руки, - Пошли лучше на кухню, коньяка дьютифришного напьемся… Поговорим за жизнь! – скептически произнес он, рассматривая пистолет.
Черный, длинный, холодный и беспристрастный. Бесконечно красивый в своем отрешенном цинизме и полной готовности послушаться движению пальца хозяина. Как слышишь звук струны, проведя по ней пальцем, с такой же готовностью и самоотдачей слышишь звук выстрела, коснувшись пальцем курка. Такой послушный и безотказный… Глеб негнущимися пальцами взял со стола магазин и ударом ладони вбил его в рукоятку. Механическим, отточенным движением, так, словно делал это всю жизнь, передернул затвор. Пистолет отзывчиво щелкнул стальным нутром, чуя кровь.
-А у Ярыгина-то дальность побольше будет, - хрипло произнес Глеб, даже не удивляясь, откуда он это знает, - Макаров мажет с сорока шагов… Но нам-то сейчас дистанция не важна, верно?
Гулкие шаги Долганова по пути от кресла до привязанного брата раздавались в полной тишине. Даже Константин затих, хотя в его глазах сквозил немой вопрос.
-Может быть, да… А может, и нет… - ответил Долганов, садясь на корточки рядом с близнецом и рассматривая пистолет на уровне переносицы.
-А ты не думал, что чувствует человек, на которого направлено дуло, за секунду до выстрела?- Глеб упер дуло снизу в подбородок брата, - У тебя будет время на размышления.
Холодная сталь прогулялась по лицу Константина, остановилась у лба. Остановилась с нажимом, с угрозой. По лбу покатились капельки пота. Сейчас – одно движение пальца, и вместо лица Кости уже кровавое месиво… Как было бы красиво… Ствол прогулялся по виску, спустился вниз, застыл в углу челюсти, немного поразмышлял там, прошелся за ухом и плавно перетек к губам и очертил их линию.
-Классно, правда? – с детскими интонациями в голосе сказал Глеб, - Я ведь сейчас могу просто нажать на этот черненький крючок – и у меня опять не будет никаких близнецов!
Ствол остановился в уголке губ, потом опять прошелся по нижней губе, скребанул по зубам и исчез от лица Константина.
-Слу-ушай… - глаза Глеба загорелись, как если бы в его голову пришла светлая идея, - Лизни его!
Костя уперся и мотнул головой. Взгляд Долганова резко похолодел, глаза сузились.
-Ты что, плохо слышал? – сильный удар рукояткой заставил челюсть Кости хрустнуть, кожа губы лопнула, по подбородку потекла кровь, - Зубы все на месте? – неожиданно участливо поинтересовался Глеб, - Если нет – выплевывай, не стесняйся, я с утра еще не пылесосил…
Ствол вернулся к губам Долганова. Видно было с какой неохотой, с каким унижением и отвращением Константин касался вороненого ствола языком.
-Продолжай… - Глеб сел по-турецки, наблюдая за происходящим с таким лицом, словно получал от этого реального физическое удовольствие.
Сталь стала влажной и блестящей, Глеб был рад, как ребенок, он заливисто смеялся и не спешил убирать ПМ от лица брата.

-Чего ты этим добиваешься? – прохрипел брат, воспользовавшись моментом.
-Я? Ничего… Ну разве это не интересно? Ну ладно, если тебе надоело, я могу и перестать… - Глеб отрешенно фыркнул, как ребенок, наигравшийся с новой машинкой и думающий, чем бы занять свои лапки дальше, - Ну тогда пока…
Долганов взял пистолет в левую руку и взвел курок, прислонив дуло к виску брата, и уже положил палец на курок, как его глаза вдруг стали ясными-ясными, очистившись от непонятной мути, похожей на бельмо.
-Бля… - выдохнул он, роняя пистолет и отползая в позе паука назад, к стене.
Пистолет упал и даже не выстрелил. Глеб сел в угол, уже не обращая внимания на брата и вцепившись в волосы. Я слишком далеко зашел, слишком далеко… Я не могу его развязать… Он встанет и убьет меня. Черт, черт, черт… Что же делать, что делать? Извиниться? Ха… Бля…
-Ко… Константин… - дрожащим голосом произнес Глеб, скребя пальцами по полу в попытке подобрать ПМ и разрядить его, - Вы… Я… Не хотел! – Долганов срывался на визг, понимая всю беспомощность своего положения.
Долго держать его привязанным нельзя – не будет же он жить тут вечно… И отвязывать тоже нельзя, потому что тогда действительно, останется только один младший Долганов, и это явно будет не Глеб. Черт возьми, что со мной опять случилось? Я же излечился от раздвоения личности еще десять лет назад! Что это было?!
В голове созрел единственный вариант разрешения ситуации – закопать пистолет куда-нибудь подальше или сломать, разбить, уничтожить к чертовой матери. Можно пойти и положить его где-нибудь на улице, вернуться, отпустить Константина, а когда он уйдет – запереться на все замки, захлопнуть ставни и закрыть каминную трубу. Да он же меня врукопашную уложит, этот лось. Пока Глеб лихорадочно соображал, что же делать дальше – как избавиться от тела в гостиной, чтобы самому со своим телом не расстаться, Константин злобно слизывал с губ кровь и смотрел на него братоубийственным взглядом. Братоубийственным… Долганов нервно хихикнул, поняв, какую красивую, а главное – верную параллель он только что провел.
Глеб нервно вертел в руках ключ от наручников, зная, что подпишет себе смертный приговор, провернув этот ключ в замочной скважине. Много ли ему надо? По башке стукнуть раз кулаком, да посильнее – и вот уже готовенький. Несколько раз вдохнув и выдохнув, он подполз к брату и уже потянувшись к наручникам, резко отпрянул назад.
-Костя… Может, договоримся? Я сейчас тебя отвязываю, а ты меня не трогаешь и уходишь восвояси?
Нервное хихиканье Глеба грозило перерасти в истерику, а то и в эпилептический припадок. Он положил руку на шею брата, словно пытаясь как-то его успокоить, хотя, на самом деле, еще больше раздражал. Он нервно сжал пальцы, впившись ногтями в белую кожу и перекрывая Косте дыхание. Сам он этого не замечал, но брат отреагировал на это незаурядно, глубоко вдохнув и выгнувшись.
-Вот черт… - Долганов чуть не плакал, отстраняясь от Константина.
Судя по закатившимся глазам брата, он тоже был уже не в очень адекватном состоянии…

-Не буду я тебя трогать - на хрен надо. Отпусти уже, а?
-Точно? – недоверчиво переспросил Глеб.
Эх, была не была… Шелкнули наручники, брат исподлобья посмотрел на Долганова и коснулся посиневших запястий. Глеб зажмурился и на всякий случай отполз подальше, незаметно отпихнув ПМ рукой куда-то под шкаф. Благо, Костя этого не увидел, и судьба пистолета его, кажется, мало волновала – так его обрадовала долгожданная свобода.
Поняв, что все-таки убивать его никто не собирается, Долганов поудобнее уселся на полу, обхватив руками коленки и с детским, наивным любопытством следил за действиями брата. Было так интересно и странно смотреть на самого себя со стороны… Помнится, в детстве у него доходило до психоза, когда он пытался рассмотреть в зеркало затылок или макушку или попытаться поцеловать себя в зеркале в щеку или лоб, но попадал всегда в губы и это его ужасно раздражало, он бесился, бил зеркало кулаками, и могло дойти до беды, если бы отец или кто-нибудь из братьев вовремя не оттаскивал его за шиворот от стекла. А тут он мог уловить каждое движение, рассмотреть каждую черточку лица, увидеть каждый изгиб тела. Это чрезвычайно его заинтересовало, и он уже не хотел, чтобы новоявленный брат уходил, он хотел как можно больше минут провести в созерцании этого человека, рассматривая себя, как на ладони, пока не надоест. А я очень даже ничего! – пронеслась мысль в голове Глеба, пока Константин сидел и пытался восстановить циркуляцию крови в кистях руках, сильно перетянутых наручниками.
-…и тогда эта память убьет тебя изнутри, - Глеб вдруг отвлекся от (само)созерцания и поднял взгляд.
-Чего? А-а, ты тоже… - Долганов отмахнулся от брата, - Я это уже сегодня слышал, смени пластинку – может и поведусь.
Тяжелая лапа близнеца неожиданно легла на шею Глеба. Мужчина инстинктивно вздрогнул, с раскаяньем решив, что рано расслабился и сейчас ему просто свернет шею, как цыпленку, его же собственное отражение. Но отражение, вместо того, чтобы заняться целительной эвтаназией, которая была столь необходима Глебу, притянул его лицо к своему.
-Как будто к зеркалу лбом прислонился… - пролепетал Глеб и был прав. Если бы между мужчинами сейчас поставили двустороннее зеркало, они бы ничего и не заметили. Хотя нет, на Косте не было очков, и волосы у него были темнее.
Костя продолжал толкать свою телегу, но Глеб его уже не слушал, ощупывая взглядом его лицо. В то время, как Константин ощупал его лицо отнюдь не взглядом, а ладонями, а потом и губами. Первый поцелуй как будто прощупывал почву, проверял, можно или нет, потом замер на секунду и, видимо решив, что можно, продолжился.
А чего такое происходит-то? – мысленно нервно хихикнул Глеб. Это что, у них кинестетическое воздействие до такой степени доходит? Или это уже импровизация? Ай-ай, где это его рука? Блин, ну щекотно же… Глеб выгнулся и хрюкнул, попытавшись отстраниться. Упершись ладонями в плечи брата, он оттолкнулся от него и глубоко вдохнул, пытаясь хоть как-то оправдать ситуацию для самого себя. Это особо изощренная месть? Или как? А-а, ну его нахуй, я ведь я всегда мечтал себя трахнуть… Так что продолжаем…
Положив руки на плечи Кости, Глеб опять придвинулся к нему, становясь уже сам инициатором поцелуя и чуть прикусил его губу, правда, ну учел того факта, что ударом рукояти по лицу разорвал ее. Так что от легкого укуса кровь полилась с новой силой, но так было еще лучше, вкуснее, что ли.
Все было так странно, чудно, дико… Нет, не потому что он был практически незнаком с этим мужчиной, и вообще, чуть не убил его, а потому что, открывая глаза, он видел себя без очков… Вот как с зеркалом целоваться, честное слово!
Зарывшись одной рукой в такой же ёжик, как и у него на голове, только черный, Глеб закинул на бедро брата одну ногу, не разрывая поцелуя. Он не знал, зачем это. Может быть, оба они шли на принцип, безапелляционно решив не прекращать этого вопиющего кошмара первым. Кто первый испугается обстоятельств и сдастся. Два кота – черный и белый, тесно прижавшись друг к дружке, пристально следили за происходящим со шкафа…

Уже завалившись на спину и прикрыв глаза, Глеб какой-то незатуманенной частью рассудка распознал ошибку программы – сам он лежал уже без футболки и с расстегнутыми, пусть и не спущенными джинсами, а Костя так и не вылез даже из серой джинсовки. Вскоре все полетело к чертям собачьим. Джинсовка приземлилась где-то на шкафу, распугав любопытных котов, которые убрались восвояси, чтобы не мешать хозяину… хозяевам…
Вскоре Глеб добрался до обнаженного торса Кости. Вся его грудь и живот были исчерчены уродливыми шрамами, плечи были чуть ли не в полтора раза шире, чем у Глеба, да и такого внушительного брюшка, как у брата, у Глеба не было. Долганов провел ногтями по груди брата, не без удовольствия отмечая, как тот выгнулся и резко вдохнул. Руки спустились ниже, залезли под пряжку ремня, начали хозяйничать там, как у себя дома, но вдруг сладкая истома прервалась – Костя перехватил руку брата за запястье, задерживая ее и не пуская туда, куда ему самому наверняка очень хотелось. Глеб поднял на него обиженный взгляд.
-Прекратим или начнем муторное выяснение, кто из нас двоих в пассиве?
О-ой, ну, наверное, все-таки прекратим – пронеслась издевательская мысль в голове Долганова. Отвечать он не стал, продолжив манипуляции руками и бесхитростно смотря в уже закатившиеся глаза близнеца. Поняв, что практически довел того до точки, он обхватил шею брата руками и подтянулся, принимая вертикальное положение и снимая свои ноги с его бедер. Проведя языком по Костиной шее, Глеб скользнул ему за спину, встав на колени и широко расставив ноги, чтобы хоть чуть оказаться не уровне сидящего на полу брата и не возвышаться над ним, как скала. Расчертив ногтями шею, брата, Глеб заставил его запрокинуть голову и поцеловал в губы. Потом его руки скользнули по груди брата, по талии, легли на бедра, большие пальцы заткнулись за ремень джинсов, ненавязчиво но стойко, спуская его вниз. Костя тоже немного приподнялся, перенося весь свой вес на колени. Еще восемь аккуратных царапин на груди Константина, стон, судорожное изгибание позвоночника. Укус за шею, рык. Руки Глеба тем временем уже шарились где-то под джинсами Кости, царапая внутренние стороны бедер. Джинсы были расстегнуты и висели на Константине свободно, что давало Долганову полную свободу действий. Костя, кажется, уже не замечал намерений Глеба, но в ответ на прикосновение пальцев к запретной точке близнец тихо заскулил, а его ноги инстинктивно дернулись друг к другу. Глеб улыбнулся и вытащил руки из его джинсов, опять кладя руки ему на бедра и притягивая к себе. Легонько надавил ладонью на спину, однако желаемого результата так и не получил. Напротив, Костя медленно, но настойчиво сдвинул ноги и выгнулся, обхватывая Долганова за шею.
Нет, Костя не сопротивлялся, не пытался оттолкнуть брата или вообще прекратить все это преступное деяние. Но было чертовски смешно и умильно смотреть, как он мнется, сжимает ноги, оттягивает «момент истины» и всячески пытается увильнуть. Как непорочная десятиклассница. Глеб рассмеялся, когда Костя отстранился от него после очередной попытки снять с него джинсы и нагнуть.
-Ну не притворяйся ты паинькой, невооруженным глазом видно, что ты не новичок…
Костя что-то проворчал на вдохе, но Глеб так и не разобрал ни слова, решив избрать другую тактику. Он опять обошел брата кругом, и, оказавшись с ним лицом к лицу, глубоко и долго поцеловал. Во время поцелуя он встал сначала на четвереньки, потом, оторвав руки от пола – на корточки и медленно выпрямился во весь рост, Костя вынужденно сделал то же самое. Встав, он был моментально усажен на подоконник, благо, ставни на этом окне были всегда закрыты. Сжать бедра он уже не мог – между ними стоял Глеб. Рука Долганова опять залезла под джинсы брата и начала делать возвратно поступательные движения.
Готово – пронеслось в голове у Глеба, когда он посмотрел в закатившиеся глаза уже практически ничего не соображающего брата. Кажется, тому сейчас было абсолютно наплевать, что и зачем с ним будут делать, Долганов ухмыльнулся и снял близнеца с подоконника, опять разворачивая того спиной к себе и приспуская его джинсы. Инстинктивный жест поймать спадающие штаны был моментально пресечен укусом в шею. Пальцы Константина, уже согнувшиеся, чтобы схватиться за ремень сначала распрямились, безвольно повисли, а потом яростно, что аж костяшки побелели, вцепился в подоконник. Глубоко вдохнув, Глеб сделал шаг назад, держа брата за бедра и прижимая к себе. Костя выгнулся, вцепившись ногтями в белую краску, почувствовав прикосновение и начал издавать какие-то странные хриплые стонущие звуки, упершись лбом в стекло, когда Долганов начал медленно осторожно входить. Ну Глеб Андреевич, ну ты даешь… Молодец, блин, что тут можно сказать? Так с первого раза, без смазки, без презерватива… А если у него весь замечательный букет, начиная от сифилиса, и заканчивая ВИЧ-инфекцией?
Закусив губу, Глеб резко притянул близнеца к себе, несмотря на возмущенный стон и провел ногтем по позвоночнику от шеи до самого низа.